Только что вернулся с похорон Ниссона Шифрина, нашего товарища по ОСТу. Я его близко знал, много лет с ним был знаком, даже дружил. Он очень покладистый, с практической головой. Начал с художественного редактора, давал работу мне и Тышлеру. Когда-то это нас поддерживало.
В то время он был скромным человеком, каким ему и следовало бы быть, ведь, в сущности, он только способный художник с большой культурой. На нашем фоне это уже много, но вообще не очень. Подлинной индивидуальности у него не было. И хотя он имел большие заслуги и, кажется, даже был народным художником РСФСР, все это не делало его большим художником, наоборот, даже меньшим, т.к. он держал себя иногда слишком самоуверенно и самовлюбленно. Как это все скучно. Но такова жизнь. А так Шифрин всегда очень милый, приятный, мягкий, даже сердечный, но реально он почти никому в сложные времена не помог, хотя имел много возможностей, занимал определенные должности и места. Ну что же сделаешь. Вот почему я к нему относился не с полным доверием. У меня остался осадок, когда мы разделились в ОСТе. Я, Тышлер, Штеренберг, Гончаров были вместе, а Шифрин занял промежуточное место, как сказал кто-то, сидел между двумя стульями. Вот это он умел на протяжении всей жизни. Но все же сегодня мне было тяжело, когда-то я его любил, и много было с ним пережито.